Китайская цифровая модель: влияние на уровне управления

Уровень управления

Уровень управления предоставляет Китаю инструмент для осуществления влияния за рубежом, формируя глобальное управление технологиями, основанными на его авторитарной цифровой модели. По сути, это означает трансфер не только технологических стандартов Китая, но и его регуляторных и правоприменительных подходов. И рассматривать этот уровень необходимо шире, нежели все остальные, поскольку он связан не только с деятельностью китайских технологических компаний в Казахстане, но и в целом с международными отношениями Китая не только с Казахстаном, но и со всем Центрально-Азиатским регионом.

Международные отношения Казахстана и Центральной Азии с Китаем

Отношения между Китаем и Казахстаном можно охарактеризовать как тесные, дружественные и взаимовыгодные. Товарооборот между странами неуклонно год от года растет, и уже сейчас можно утверждать, что торговые отношения двух стран успешно преодолели последствия кризиса, связанного с пандемией COVID-19.

По данным EnergyProm [1], товарооборот между Китаем и Казахстаном в 2022 году составил около 24 млрд долларов США, что на 6 млрд долларов США больше, чем годом ранее (рост около 34%). Доля Китая в структуре товарооборота Казахстана составила 18%. Судя по складывающимся трендам, по итогам 2023 года возрастет и товарооборот, и доля Китая в общем товарообороте страны.

В международных отношениях между Казахстаном и Китаем, помимо многочисленных ранее достигнутых договоренностей, заключаются новые соглашения. Например, в мае 2023 года Казахстан на высшем уровне участвовал в саммите нового формата Китай + 5 стран Центральной Азии, прошедшем в г. Сиань (КНР). Достигнута договоренность о продолжении работы в этом формате, следующий саммит пройдет в Казахстане в 2025 году.

Сианьская декларация

Подписанная на саммите Сианьская декларация [2] подчеркивает важность расширения высокотехнологических сфер в отношениях со странами Центральной Азии. Стороны поощряют расширение сотрудничества в сферах использования искусственного интеллекта, развития технологий «умных городов», в сфере больших данных и облачных вычислений. Также, согласно декларации, «стороны готовы совместными усилиями бороться с киберпреступностью».

В документе также говорится, что стороны поддерживают инициативу по сотрудничеству в области безопасности цифровых данных в формате «Центральная Азия – Китай», и выражают готовность активизировать взаимодействие в цифровой торговле.

Китай и Центральная Азия: сотрудничество или контроль?

В мае 2023 года в Сиане (Китай) прошел саммит «Центральная Азия – Китай» под председательством Си Цзиньпина с лидерами Центральной Азии

Ландшафт цифровых прав и свободЕлжан Кабышев

Один пояс – один путь

Говоря о казахстанско-китайских отношениях, нельзя не упомянуть и глобальную китайскую стратегию «Один пояс – один путь» (Belt and Road Initiative, BRI [3]), в парадигме которой выстраиваются многие соглашения и совместные проекты. Та часть стратегии, которая относится к цифровой экономике, называется «Цифровой Шелковый путь» (Digital Silk Road, DSR).

Реализация DSR в Казахстане является стратегическим приоритетом в развитии цифровой экономики. Она, как одна из ключевых целей, вошла в программу «Цифровой Казахстан»[5], и, по сути, задает стандарты для развития цифровой инфраструктуры страны.

В чем заключается основная суть Цифрового Шелкового пути (DSR)?

Развитие DSR создает возможности для усиления влияния Китая в сфере управления интернетом; кроме того, в рамках этого мегапроекта осуществляется разработка собственных подходов к технологическому развитию, которые должны составить конкуренцию «западным» подходам.

Если условно назвать «западным» подход к управлению интернетом, основанный на верховенстве права, приватности, прозрачности и подотчетности, то DSR, скорее, продвигает подход контроля, наблюдения и примата «безопасности» над цифровыми правами человека. И вся техническая и технологическая часть DSR подчинена логике этого подхода.

Таким образом, полезный вклад DSR в сфере развития цифровой инфраструктуры Казахстана имеет обратную сторону – усиление контроля над гражданами и внедрение авторитарной парадигмы в управление интернетом. В этом плане показательно, что одной из целей DSR Китай считает формирование «Сообщества единой судьбы в киберпространстве», которая продвигает китайские подходы к управлению интернетом и развитию цифровых платформ.

Очевидно, что с помощью DSR Китай решает задачи по продвижению собственных технологических стандартов и решений; инициатива способствует проникновению китайских IT компаний на новые рынки, занятию ими собственных ниш, и, как следствие, росту инвестиций в развитие цифровой отрасли.

На современном этапе такое положение дел выгодно Казахстану, поскольку дает возможность быстро и сравнительно недорого строить цифровую инфраструктуру страны, и успешно развивать цифровую экономику. Однако долгосрочные последствия поспешного внедрения китайских методов управления интернетом могут привести к серьезным последствиям в виде систематических нарушений цифровых прав человека, слежке и цензуре, что, несомненно, может навредить развитию страны. Кроме того, внедрение китайских технологических стандартов и технологий лишает Казахстан свободы в принятии решений по модернизации своей цифровой инфраструктуры, страна будет вынуждена сотрудничать с китайскими технологическими компаниями.

Таким образом, китайское воздействие на уровне управления является самым потенциально опасным и рискованным для Казахстана. При этом нужно иметь в виду два основных момента:

1. Китайские IT компании не являются первоисточником этого воздействия, здесь основным актором является сама КНР, китайские IT компании лишь транслируют эти нарративы и подходы в своих технологических решениях.
2. Эти риски не принимаются во внимание казахстанскими властями при принятии решений. Более того, казахстанские власти охотно используют возможности, которые предоставляют китайские технологии, для усиления контроля над гражданами Казахстана.

Мягкая сила китайского влияния

Еще один немаловажный момент заключается в способе осуществления воздействия на уровне управления. Это классический пример применения китайской «мягкой силы», то есть воздействия, основанного не на принуждении, а на добровольном участии и привлекательности.

Китай не заставляет страны, участвующие в BRIи DSR, внедрять технологические стандарты и подходы к управлению интернетом, «умными городами», дата-центрами и системами видеонаблюдения. Китай предоставляет, за сравнительно небольшие деньги, а иногда и дарит, высокотехнологическое оборудование (кейс с дарением суперкомпьютера Казахстану рассмотрен в статье «Как китайские устройства влияют на цифровую сферу Казахстана»).

Как китайские устройства влияют на цифровую сферу Казахстана

Уровень устройств включает физические устройства для доступа в интернет. Доминирование китайских компаний в этом секторе совершенно очевидно

Ландшафт цифровых прав и свободДанила Бектурганов

А также предоставляет льготные кредиты на строительство цифровой инфраструктуры и предлагает инвестиции (кейс с инвестициями и взаимодействием между Huawei и Казахтелекомом рассмотрен в статье «Инфраструктурное влияние Китая»).

Инфраструктурное влияние Китая

В Казахстане присутствует большое количество китайских IT компаний, работающих в сфере цифровой инфраструктуры (дата-центры, 5G, умные городы)

Ландшафт цифровых прав и свободДанила Бектурганов

Кроме того, неоспоримым является и ценовой фактор – китайское технологическое оборудование сравнительно дешевле европейского, американского и японского, кроме того, географическое положение Казахстана делает логистику китайского оборудования более дешевой, и, как следствие, более привлекательной для казахстанских ITкомпаний.

Таким образом, китайские подходы и нарративы легко проникают в Казахстан, закрепляются в технологической среде, и в будущем будут диктовать парадигмы ее развития и управления.